Прутский поход [СИ] - Герман Иванович Романов

линейных кораблей, во все времена означает технологические достижения определенного уровня. Вот здесь годы его правления можно сравнивать по значимости со сталинской «индустриализацией».

Глава 19

— Интересно, о чем это Петр Алексеевич договорился с Карлом, если оба монарха после встречи рванули в разные стороны как призовые рысаки? Загадочно все это, неужели царь внял информации⁈ И союзников начнет менять как перчатки, отдавая на растерзание тех, кто его успел раньше продать за соответствующее вознаграждение⁈

Стефан тяжело вздохнул, отвлекшись от мыслей. Вид черной равнины буквально угнетал — саранча прилетела в немыслимой массе. Встав на крыло, она поднялась в воздух, заслоняя порой небо, и когда обрушились на землю миллиарды зловредных насекомых, начался ужас. Эти твари, чудовищной ордой пройдясь по междуречью Серета и Прута, сожрав на пути все подчистую — леса, кустарники, луга. И главное — саранча напрочь уничтожила созревающий на полях урожай, до уборки которого оставались считанные недели. Царь Дмитрий Кантемир успел заготовить посадочный материал заранее, и сейчас поля заново стали распахивать. В Молдавии лето протяженное и жаркое, и кое-где крестьяне в обычное время не ухитрялись снимать два урожая овощей и зерна. А сейчас ничего другого и не оставалось — иначе всю страну ждал бы лютый голод, и многие не пережили бы зиму.

Одно хорошо — Бессарабия, Буджак и приднестровская полоса практически не пострадали. В той истории турки, понятное дело, выращенным у них урожаем и не думали поделиться с голодающими, сейчас Стефан приказал вести все имеющиеся запасы фуража и продовольствия к «фокшанским воротам». Идущие вдоль Прута полки русской армии фельдмаршала Меншикова требовалось снабжать бесперебойно. Народа там собиралось очень много, до тридцати тысяч едоков, и служивые, что характерно, должны есть досыта, чтобы совершать марши и сражаться.

Старинное правило, действующее во все времена — не хочешь кормить свою армию, то придется кормить чужую!

Турецкая армия самого визиря Балтаджи Мехмед-паши шла навстречу из Добруджи, и сейчас шла темповая игра, которую в той истории царь Петр проиграл, запоздав с выходом, как и то, что тогда ни русские, ни молдаване не знали о будущем нашествии саранчи. Теперь же первый ход был выигран — вступив в войну намного раньше, братьям Кантемирам удалось объявить созыв ополчения и двинуть войска и к «Фокшанским воротом», и в Бессарабию с Буджаком. Всего под багровыми знаменами с бычьей головой собралось, считая армию самого царя Дмитрия, до сорока тысяч человек, не считая гарнизонов и стражников. Из них, кроме «регулярства», какую-то силу представляло только «малое войско» из боярских дружин. Там было до шести тысяч конных воинов, воюющих «казацким боем», совершенно непригодным для войны с могущественными османами, с султанскими янычарами.

Все это воинство нельзя было использовать в изначальном виде. Потому царь Кантемир заблаговременно начал реорганизацию и многого за полгода добился. Так что сейчас имелась под рукой вполне подготовленная регулярная армия относительно большой численности — четыре пехотных батальона, включая гвардейский, отличившийся при взятии Бендер, и двенадцать конных полков. В числе последних были сформированные еще царем Петром до Полтавского сражения три полка — полтора десятка хорошо экипированных, обученных и вооруженных эскадронов.

Молдавия аграрная страна, причем богатая скотом, в отличие от соседних государств. А разведение лошадей и коров тут поставлено на гораздо лучший уровень, чем на той же Украине или на русских землях. В прошлой истории Кантемир начал формирование сразу 17 драгунских полков, или 170 «стягов», то есть рот. Понятное дело, что не успел, а собранные люди потому и не участвовали в злосчастном Прутском походе, где противник имел на порядок большее число всадников, так как к туркам подошло свыше пятидесяти тысяч татар — прекрасной легкой конницы.

Сейчас же ситуация была иной — царь Кантемир преподал поплевывающим на его власть боярам наглядный урок, жестоко сломив их сопротивление. И при прямой поддержке русских, без всякой жалости предал казням уже местных «фанариотов», реальных и предполагаемых изменников, что держались османской стороны — под ликующие крики населения, которого данные зрелища обрадовали безмерно.

Конные боярские дружины упразднили окончательно, лишив боярство сил и возможности поднять мятеж и ударить в спину. Самих дружинников просто раскассировали, расписали по девяти будущим регулярным полкам. В каждый из них включили в качестве опоры по одной роте, изъятой из подготовленных русскими трех легкоконных полков. В последние полки добавили для компенсации соответствующее число всадников. Так что четыре тысячи пехоты и десять тысяч кавалерии царь Кантемир имел в своем распоряжении — пусть и в «сыром» виде, еще недостаточно обученных и экипированных, зато вооруженных, и крови не боящихся. И главное — это была армия всей Молдавии, а отнюдь не феодальных магнатов, и все воины в ней присягали на служение стране и царю.

В пешем ополчении состояло свыше двадцати пяти тысяч народа, физически крепкого и выносливого, неприхотливого и стойкого к невзгодам. Но только четверть из них, в основном однодворцы из резеши, имели какие-то военные навыки. Основная масса, совершенно необученная и вооруженная отвратно, не представляла сейчас реальной боевой ценности — просто «пушечное мясо», обреченное на заклание в первом же сражении.

Однако расходовать просто так ценный людской ресурс Стефан не собирался — выведенные к Рымнику ратники должны были построить укрепления, и составить их гарнизоны. Но сражаться там будут русские фузилеры и артиллеристы, молдаване только им помогать, одновременно обучаясь ратному делу. Понятно, что какая-то часть погибнет бестолково, но остальные за год кровавых сражений потихоньку втянутся и станут настоящими солдатами. Пусть даже половина из них останется в живых, и то хлеб. Ведь за это время можно набрать необходимое число рекрутов из тех «охотников», кто пожелает стать однодворцами, получив после семи лет военной службы солидный пай земли и освобождение до конца жизни от податей.

Вообще-то призвать под знамена можно было и вдвое больше народа, только в этом не было никакого смысла. Царь Петр передал всего двадцать тысяч фузей, главным образом из шведских трофеев, а для них нужны порох и свинец для пуль, которых не хватало. Собственное производство ничтожно, и только налаживается — ведь турки запрещали ставить пороховые мануфактуры. То, что делали «полулегально», хватило бы на несколько тысяч ружей и сотню пушек всевозможных калибров, но никак не на регулярную армию в сорок-пятьдесят тысяч солдат…

— Ничего, лет через двадцать, начнись война с турками, у нас под ружьем все семьдесят тысяч войска будет, если не все сто, — пробормотал Стефан, разглядывая бодро идущие по пыльной дороге пехоту. Лето, жара, июнь — новая зеленая трава только стала пробиваться.

Саранча, недаром ее именуют напастью, за грехи посланную!

Эти твари лишили жителей урожая, но время еще есть, чтобы вырастить новый, пусть и не такой большой будет, но его хватит — земля благодатная. Да, винограда не будет, но сохранились виноградники в предгорьях Карпат и Буджаке, кукуруза уже не уродится во многих местах, как и табак, но вполне созреет ячмень.

Жить можно, пережить саранчу, гораздо хуже постоянные приходы чумы и холеры из Добруджи и Валахии. Но и с этой напастью теперь можно бороться, так как османы отныне не властны над Молдавией. Цепь укреплений надежно отгородит ее от Оттоманской Порты, главное овладеть Дунайскими крепостями, такими как Браилов, Мачин или Измаил. Это будет не так и сложно — туки впервые столкнулись с русскими на собственной территории, каменные стенки обветшали, бастионы по европейскому типу не возведены. Так что взять их одну за другой эти крепости не сложно, благо осадный парк имеется — а это те орудия, что сокрушили Нарву и Дерпт, Нотебург и Выборг, Ревель и Ригу, Кексгольм и Пернов. Потому канониры опытны изрядно, стрелять умеют, пороха, ядер и бомб изрядно припасено.

— Лишь бы Петр Крымом овладел, а предприятие то еще, пупок надорвать можно!

Половину пехотных полков царь отдал под начало Стефана — 22 из тех 44-х, что имелись в русской армии. А потому даже гарнизонные полки сейчас двинуты Петром Алексеевичем по Дону и Днепру на стругах и лодках, собираются драгуны и казаки, даже вспомнили о конном дворянском ополчении. Но даже